«…Продолжаю прерванную традицию трубадуров и менестрелей. Езжу по городам и читаю. Новочеркасск, Винница, Харьков, Париж, Ростов, Тифлис, Берлин, Казань, Свердловск, Тула, Прага, Ленинград, Москва, Воронеж, Ялта, Евпатория, Вятка, Уфа» – так описал Маяковский свои занятия в 1926 году.
Правда, он не упомянул о Симферополе. А между тем его выступление здесь 7 июля 1926-го оставило в архитектурном облике города особый след: фасад дома, где выступал поэт, теперь украшает его бюст – и это единственный памятник Маяковскому в Симферополе (и второй – в Крыму).
«…А я пишу из Симферополя»
19 июля – день рождения одного из главных футуристов, поэта-бунтаря, новатора и авангардиста Владимира Маяковского.
Наталья Дремова
В разных городах Крыма есть улицы Маяковского и памятники поэту. Его помнят там, где он останавливался во время своих поездок, где выступал. Хочется думать, что сам полуостров Маяковскому, повидавшему заграничные красоты, был по душе.
Конные прогулки в Крыму
Праздник жизни
Если бы жизнь Владимира Маяковского сложилась так, что он побывал в Крыму один-единственный раз, то в памяти бы полуостров остался местом-праздником. В январе 1914 года юная команда футуристов ошеломила Крым. В размеренную провинциальную жизнь ворвалась молодость, смелость, азарт. И даже скандал. На сцену Дворянского театра в Симферополе двадцатилетний Маяковский вышел во фраке и… с хлыстом. Публика была сражена.
Идея устроить в Крыму гастроли футуристов принадлежала местному поэту Вадиму Сидорову. Впрочем, он предпочитал называть себя Вадимом Баяном и был довольно обеспеченным человеком. Потому брал на себя все расходы на дорогу, проживание и обеспечение необходимым.
Маяковский предложил назвать турне «Олимпиадой футуризма»: необычно, интересно, соревновательно.
Сначала он и его товарищи жили в доме Сидорова, на Долгоруковской, 17. Там вечерами кипели жаркие споры, доходившие до оскорблений и даже попыток метнуть в оппонента тяжелыми предметами. Во всяком случае, Маяковского, пытавшегося запустить в кого-то хрустальной пепельницей, обезоружил местный врач Виктор Салтыковский.
Затем Баяну для своих гостей пришлось снять два роскошных номера в гостинице «Европейская». А гости себе ни в чем не отказывали: лилось рекой шампанское, в кафешантане поэты сиживали каждый вечер.
Вадиму Баяну, намекнувшему на чрезмерные траты, Маяковский ответил: «У нас с вами не дружба, а сделка… Мы выполняем заказ. Предельной платы вы нам не назначили, ограничившись расплывчатым: «дорожные расходы, содержание в отеле, развлечения, и прочее». Так вот и потрудитесь оплачивать счета».
«Я здоров и весел, разъезжаю по Крыму, поплевываю в Черное море и почитываю стишки и лекции», — писал тогда поэт маме и сестрам.
Крымское турне прошло в Симферополе, Севастополе, Керчи. А вот Феодосию организаторы в список не включили. Между тем, бабушка Владимира Маяковского, Ефросинья Осиповна, в Феодосии родилась, выросла, вышла замуж за канцелярского служителя Константина Маяковского. Потом чиновника перевели на Кавказ, и уже там родился отец поэта.
Крымское турне прошло в Симферополе, Севастополе, Керчи. А вот Феодосию организаторы в список не включили. Между тем, бабушка Владимира Маяковского, Ефросинья Осиповна, в Феодосии родилась, выросла, вышла замуж за канцелярского служителя Константина Маяковского. Потом чиновника перевели на Кавказ, и уже там родился отец поэта.
«Скучаю, как лошадь»
В 1926 году Маяковский уже не юный и восторженный ниспровергатель устоев.
Он знаменитость.
Его стихи и поэмы заучивают наизусть и читают на всех вечерах и праздниках. При его появлении на сцене овации длятся по несколько минут, и поэту приходится утихомиривать восторженную публику.
Маяковский живет в странном, подвешенном состоянии. Личная жизнь со стороны кажется хаосом. Позади несколько романов, но ни один не стал поводом создать семью. Рядом Лиля Брик: любовь, подруга, соратник, товарищ, муза, страсть и мучение. И ее муж Осип: тоже друг, коллега, помощник, всепонимающий, всепрощающий, каким-то чудом выносящий странную жизнь «на троих».
Те дни, что Маяковский проводил в Крыму, если не успокаивали его душу, то заставляли отвлечься. Может быть, иначе посмотреть на жизнь. Ему хорошо здесь писалось. В Ялте он закончил поэму «Хорошо!», крымские впечатления дали жизнь многим стихотворениям.
Летом 1926 года он послал из гостиницы «Россия» телеграмму Брикам: «Целую дорогую Кису и Осика. Скучаю как лошадь». Рассчитывал, что можно будет как-то совместить свои выступления и недолгую командировку Лиле. Ей предложили сниматься в фильме о становлении еврейских колхозов. К слову, Маяковский после съемок взял на себя хлопоты по отправке пленки в Москву.
В том году «без Маяковского» остались севастопольцы. Организаторы выступления отказались рассчитаться до мероприятия, и встреча не состоялась. Маяковский предлагал выступить бесплатно, но организаторы на это не пошли: они рассчитывали на прибыль от продажи билетов. Поэт очень переживал, и даже попросил в местной газете «Маяк коммуны» напечатать объяснение.
«Дорогой-дорогой, родной, любимый и милый Кис, — писал он 8 июля Лиле Брик. — Как ни странно, а я пишу из Симферополя. Сегодня еду в Евпаторию, а через день обратно в Ялту (где и буду ждать ваших телеграммков и письмов)… В Севастополе не только отказались платить по договору (организаторы, утверждающие, что они мопровцы), а еще и сорвали лекцию, отменили и крыли меня публично разными, по-моему, нехорошими словами… Я пока еще не загорел, а с носа уже третья шкура слазит, и я его ношу, как пунцовый флаг. Надо думать, что я некрасивый».
Товарищ девушка
Поэт вернулся в Крым летом следующего, 1927 года. В июне «Комсомольская правда» напечатала его стихотворение «Чудеса», про крестьянский санаторий в Ливадии: В царевых дворцах —
мужики-санаторники. Луна, как дура,
почти в исступлении, глядят
глаза
блинорожия плоского в афишу на стенах дворца:
«Во вторник выступление товарища Маяковского». Он вызвал из Москвы в Крым телеграммой свою знакомую, двадцатилетнюю библиотекаршу Наташу Брюханенко.
При первой встрече он ее окликнул:
«Товарищ девушка!»
Наталья благоговела перед его известностью и талантом. Но сама затруднялась описать те отношения, что связывали ее с Маяковским. Не дружба, не роман. Он читал ей стихи, водил в кафе, познакомил с друзьями, в том числе Бриками. Она ходила в его квартиру и подолгу сидела, когда он работал. Однажды он сказал, что мог бы полюбить ее второй. Потому что первой всегда будет Лиля.
Но в августе 1927 года Маяковский встречал «товарища Наташу» в Севастополе. «Нанял специально, только для нас, двухместную машину до Ялты. Дорогой рассказываю мелкие московские новости. Время от времени Маяковский читает строки из «Севастополь – Ялта», иллюстрируя дорогу готовыми стихами», — вспоминала девушка.
Наталья описывала прогулки по набережной, стремление Маяковского завалить ее ворохом подарков, от сувениров до платьев. Тогда, в Ялте, родилось светлое и радостное стихотворение «Крым»: «Хожу, гляжу в окно ли я цветы да небо синее, то в нос тебе магнолия, то в глаз тебе глициния».
За обедом он смешил ее, рисуя на салфетках, а вечером играл на бильярде, запретив отходить далеко. И даже отпугивал потенциальных ухажеров. Возможно, от «товарища девушки» ему и нужно-то было лишь ощущение связи с юностью.
1928 год подарил Маяковскому «открытие» Евпатории. Здесь он был с Лилей Брик. Выступал в санаториях, полеживал на пляже. Он сумел прочувствовать особенную курортную душу города.
А в целом он принимал Крым таким, каким он был в конце 20-х годов. Не оправившимся полностью от войны и голода. Шумный, яркий, щедрый, странный, нелогичный, местами нелюбезный.
Аренда яхт, катеров в Крыму
Все это Маяковский высказал в стихотворении «Земля наша обильна». Тут и про пляжи, на которых «и корове лежать не годится», и фруктовое изобилие при том, что «Иду по ларькам Евпатории обыском, — хоть четверть персика! — Персиков нету».
И резюме: «Страна абрикосов, дюшесов и блох, здоровья и дизентерии».
И нельзя сказать, что все это Крым в наши дни победил…
… Большой поэт Владимир Маяковский ушел из жизни 14 апреля 1930 года. Ушел, будто громко хлопнув дверью, отсекая от себя споры, необходимость решать, выбирать и доказывать.
Свою предсмертную записку: «В том, что умираю, не вините никого и, пожалуйста, не сплетничайте. Покойник этого ужасно не любил…», Маяковский написал за два дня до того, как схватил пистолет и нажал на курок. Любое событие тогда могло стать «спусковым крючком». И, наверное, какая-то яркая, значимая для поэта перемена могла заставить его передумать. Но такого события не случилось.
Источник: crimea.ria.ru
